Она слушала старуху сквозь забытье. Снова надо было куда-то идти, в сторону, опять не к фронту, а силы кончаются. Снежная каша чавкала под ногами, дороги ветвились, петляли, и, казалось, она обречена всю жизнь брести и брести. В Репиховке, совсем обезножев, она постучалась в первую же хату. Раны ее открылись. Дальше она не могла двигаться. Рассказала о себе, что она медсестра, военнопленная. ЭтоЭто телефон samsung e 900 программы для мобильных телефонов samsung был дом Марфы Ивановны Колосниковой. Марфа Ивановна предложила пожить у них. Семья была большая - три сына, две дочери. Они хотели уйти в армию, эвакуироваться с нашими войсками, но по дороге их колонну немцы отрезали, и они возвратились домой.
После войны Клава получила такое письмо от одной из дочек:
Всю дорогу їх бачили поруч.
Здравствуй, прекрасный букет!
Здравствуй, любимая Клава!
- Это может повредить моему здоровью? Вряд ли! Мне бы хотелось, чтобы нам сварили кофе, док, у меня там целая банка, пусть сварят все.
- Все это хорошо, - сказал Платон, выслушав своего бывшего шефа до конца, - даже превосходно. Разумеется, Алевтина Андреевна вполне может выдать им Аглаю Петровну, вернее, опознать ее. Ревность, злоба, все оно так, но нынче вам идти невозможно, время вышло давно, и комендантский патруль вас задержит и препроводит. А вам нынче следует потише себя вести. ..
- Я на них плевал, - произнес Аверьянов, вставая. - В нашем деле трусости места быть не может. Наши ребята знаешь кто? - Ну, кто? - со вздохом осведомился Платон Земсков.