Впечатление путали маленькие радиопередатчики. Выставив штыри антенн, офицеры что-то докладывали, нетерпеливо переминаясь, ожидая приказов. А площадь скандировала. Парни и девушки сидели, раскачиваясь и выкрикивая какие-то лозунги.
- Чего они требуют? - спросил я.
- То що таке? - запитує Таня.
Бывшая работница швейной фабрики, ныне пенсионерка. Слабенькая, стойкая. Говорила: самсунг 780 телефон "Сначала"Сначала мобильные телефоны самсунг слайдеры повесили на вытяжение, потом видят: сердце не выдержит. Заложили в гипс. Им виднее". Этот гипс, доходивший до самых подмышек, весил, наверно, больше, чем заключенное в нем тело. Но старуха никогда не жаловалась, не стонала. Лежала молча, обычно с закрытыми глазами. Если у нее что-нибудь спрашивали - отвечала.
- Лучше бы вы Агатова очаровали, - сказал он. - Захороводили бы его, чтобы не мешал нам. - Говорил, а сам смотрел не на нее, а в сторону почты. - И не собираюсь, хватит, что Ричард перед вами на задних лапках!
А може, спочатку в клiнiку, щоб не розчахувати навпiл дня? Мабуть, так. - Ну, як тут? - запитав пiсля звичних вiтань, коли залишилися в кабiнетi вдвох з завiдуючим вiддiленням. Хоч по очах вже прочитав: нiчого не сталося. - Ех, не вдалося менi з вами вiдкрити полювання. З пухом, пером вернулися? Дiтки як? Стрибають?
- А дворец? А батарея? А флотфлот мобильные телефоны самсунг слайдеры наш, Федор? - То все кончилось, Сильвестр. Более не стрелять нам из мушкета, выточенного из деревяшки. Кончилась юность. Ну, отдыхай, друг милый, спи, там видно будет. ..
- Хворих їде багато. Здебiльшого хронiчний порок. Куди ж їх усiх. .. - Я не сторукий. .. На цьому тижнi прооперуємо вчителя i оту дiвчинку.
нечерствеющего хлеба. - Это было уже после суда! " Расправившись с лосьоном, Аверьянов запрятал порожнюю бутылку от греха подальше и написал следующую записку своим твердым, четким бухгалтерским почерком:
"Маргоша! У меня много дел. Приготовь наконец что-нибудь перекусить, оставь привычку не варить горячее. ЭтоЭто мобильные телефоны самсунг слайдеры неэкономно. Степан Аверьянов". Чувствуя себя свежим, сильным и даже молодым, Степан Наумович натянул демисезонное пальто, имеющее очень приличный вид, замотал шею шарфом и, слегка осадив к затылку и немного на ухо каракулевую, сильно траченную молью шапку-полупирожок, вышел на морозную улицу.
Все вiн тут знає, цей Лобода, знає, що в кого робиться, хто чим заклопотаний, що кому болить. Олекса-механiк саме проходить мимо них, сумно похиливши свою сократiвську голову; Володька i його обдарував увагою:
