IV
Спустя десятилетия многие люди вспоминали о порядочности А. К. Уральца, о его такте.
Замурованi снiгом шибки, виття зав'юги сибiрсько?. .. Густе оранжерейне тепло палати.
Дуже отут Довгi ночi. Стогнуть ввi снi товаришi, скрикують, горять у нiчному жару, i сам тупо гориш на вогнi власного болю. Лл? дивне створiння людина! Навiть i крiзь цi стогони й скрики, крiзь скошмарену маячню та зав тогутогу телефон самсунг м 150 телефон армани самсунг нiчи та й з'явиться Решетняковi з сонячпих далей якась тиха дорiжка польова, заблищить соломинка, розплескана колесом, попливе стернями гребка з тихим сво?м передзвоном. .. Дiвча на гребцi сидить, карий зблиск ока дiвочого бачиш i повний колосок, що застряв мiж сталевими зубцями гребки. .. Крiзь хурдельну нiч, крiзь бiль золотi? тобi смагляво той колосок далекий, i тим золотим снить уже до ранку душа!
Мехоношин, оборотившись к стрельцам, крикнул: - Полусотский, отобрать у сего вора шпагу! Кряжистый стрелец подошел к Иевлеву, тяжелой рукой взялся за портупею. Иевлев рванулся, костыль выскользнул из-под его локтя.
- "... Полеты непосредственно в грозовых облаках, - Южин сделал паузу, - не обеспечены, преждевременны и бесплодны".
Руки Агатова сложены почти молитвенно. Кончики ногтей выскоблены добела.
И Агатов и Южин со своим столом, телефонами быстро отдалялись от Тулина, куда-то уплывали.
- А каккак телефон армани самсунг их решают? - точно издалека спросил он. - По капельке, - ласково сказал Агатов. - В лаборатории измеряют капельку за капелькой, годами. Не гнушаются черновой работой. Скромненько. Южин задумчиво разглядывал подпись Голицына.
- Значит, несвоевременно. - Теперь он не скрывал сожаления.
Весь городок высыпал на улицы, уминая калошами еще не просохшую ярко-черную грязь. Сверкало солнце. Нежно-зеленые, еще нераскрытые почки дымом овевали деревья. В голубизне неба неслись облака, подпрыгивая от возбуждения. Ветер гнал и трепал, почти срывая с древков, красныекрасные телефон армани самсунг флаги. Играл духовой оркестр. Люди целовались, обнимались, плакали.
В этот день полковник Ларичев впервые после болезни вышел на улицу, опираясь на руку жены. Он был бледен, чисто выбрит, подтянут, в ярко начищенных сапогах, четко отвечал на приветствия.
- Да нет, застудился всерьез, температурит,- сказала Инна. - Однако на пневмонию не похоже, скорее ангина,- и снова заботливо-влюбленный взгляд на Виктора: - Почему ты такой 
