Про Днiпрельстан, ще не бачивши його, Степура вже писав свої вiршi. Оте наївне далеке його вiршування, навiщо воно було? Слави кортiло? А що таке слава? I чи така це вже необхiдна рiч для щастя людського? Вiн вважав себе поетом, дряпаючи отi вiршi, а поетом, може, тiльки зараз стаєш, без вiршiв, коли серце твоє повне сотовые телефоны samsung l310 горягоря программы для телефона samsung g600 народного i ближчими, нiж будь-коли, стали тобi думи народу, його болi, його велика боротьба. Нi, не хотiв би вiн нiякої слави, не треба б йому нiчого, тiльки б не було тужби материнської, та не червонiло б небо пожежами вночi над його землею, та вiчно б красувався над свiтом отой найкращий твiр його народу - залитий сонцем Днiпрогес.
И дальше, удивительные и странные строки:
- Не встревать, говоришь? Вот ты какой казак. .. А на вид вроде бы не из пугливых. ..
Насущное отходит вдаль, а давность, Приблизившись, приобретает явность.
Какое мне дело, что "Фауст" уже написан.
Вершник, знаючи, видно, що вартовий уже впiзнав його i запитує бiльше для порядку, вiдгукнувся хмуро, неохоче:
Обтянутое бледной кожей гладкое лицо его поднималось все выше, в скорбном негодовании. Вместо "товарищ Лобанов", Долгин употребил местоимение "он", и это придавало его словам какую-то особую, разоблачительнуюразоблачительную программы для телефона samsung g600 окраску.
Володя промолчал. Впрочем, ему было ее жалко. Осматривая в этот вечер ноги бойцов и круто разговаривая с теми, кто опять толком не смог управиться с портянками, он вдруг заметил, что не находит в себе больше сил пошучивать и что, кажется, этот марш окончательно вымотал и его.
- Переб'єшся, перебудеш, а далi в технiкум на заочний влаштуємо, - заспокоював бригадир. - Всi ходи й виходи менi там вiдомi, допоможу.
Якось цiлим гуртом поїхали до мiста одержувати комбiкорм. День був вiтряний, небо де-не-де проглядало серед хмар блакитними березневими вiкнами. Вiдчутно повертало на весну. Земля вiдтанула, голi посадки серед чорних полiв буйнились, гнули-ламали їх пружистi степовi вiтри. Гнало вiтрами з пiвдня, проте ще холодно було, дiвчата в чоботях та куфайках щулились, затиснувши мiж собою бригадира, закривались од вiтру цупким брезентом.
Пашков не удержался, нарушил этикет. - Центр по ковырянию в носу! Используют только для точения ляс! Уваров продолжал смотреть на Лосева. Давнее желание шевельнулось у Лосева, как всегда пугая и забавляя своей доступностью, желание, которое появлялось посреди какого-нибудь бесцельного совещания: встать на четвереньки и, подвывая, побежать по проходу.
- Як хочет. .. Ая повеселюсь.
- В светлое будущее. И вообще старшим надо верить. - Слыхали. Не желаю. Хватит.
"Фiлософи", - приязно 
