Прибыли. Выгрузились. На перроне - группа встречающих: Главный, Нина Константиновна, еще кто-то из врачей. Конечно, Любочка (глаза прозрачные от слез). Главный подошел, поцеловал руку (пришлось оторвать ее от костыля, сам костыль опереть о колено). В сторонке - Валюн, рядом с ним девушка - небольшенькая, неяркая, реснички реденькие, белые, очевидно, Наташа. Чем-то напомнила Борисову Милочку - эдакая моль. Но выражение лица другое - независимое, даже ремонт телефонов samsung санкт петербург гордоегордое игры скачать телефон samsung бесплатно . А Валюн-то еще вырос, как говорится, вымахал, раздался в плечах - мужчина! Вспомнилась куртка, размер сорок восемь, четвертый рост - была бы мала. ..
- Тимоха! - воскликнул Рябов, едва взглянув на спящего. - Кочнев! - Он самый! - ответил Федор. - Вспомнил? - Да как не вспомнить, коли мы с ним на Черной Луде почитай сорок дней едину морошку ели, да богу молились, да крест ставили. Привелось!
В конце моста у фонаря стоял незнакомый лохматый парень в нейлоновой стеганке. Шея его была повязана шарфом.
- Дай закурить, - сказал он.
- Так не просят, - сказал Лосев, глядя на него в упор. - Дайте, пожалуйста! - И прошел мимо.
Тропка повела его над косогором, вдоль сараев, огородов, дощатых нужников, курятников, железных гаражей.
- В хурду його! В хурду! - чується звiдти голосне, чабанське, i вчителька англiйської мови - бiленьке, мов кача, створiння - злякано озирається, аж мусив Грицько Штереверя пояснити їй, що то зовсiм не лайка, то просто отара така, в яку при вiдборi викидають найгiрших овець, хворих та скалiчених.
кажется, что это похоже на хирурга, берущего аккорды на рояле? Эта скромность!
Нет, она вовсе не желала, чтобы "жар-птица" проскочила незаметно. Она вернулась к проклятой "жар-птице", она хотела немедленно обо всем поговорить, все выяснить, все решить до конца.
...Мы проносились сквозь пустынные городки, и я думал о том, что так никогда и не увижу их многолюдными. Воскресенье. Господь бог решил в воскресенье отдохнуть, уже были созданы земля, и небо, и Австралия с акулами, он почил от трудов своих, но все же что он делал в этот первый выходной день? Как он отдыхал? Это была такая же загадка, как и то, что творилось за прикрытыми жалюзи коттеджей.
Он благодарно улыбнулся, и стрелка уперлась в 100. Поселки мелькали со свистом. Крыши сливались в одну крышу, окна в одно окно.
Вовус ошалел, опьянел от моря. Он кубарем скатывался с обрыва, оставляя на колючках клочья своих трусов, и сразу же бросался в воду. Плавать он не умел и, когда попадал в яму, барахтался, пускал пузыри, но благодатная соленая вода сама его из себя выталкивала.
Погамувавши апетит, архiтектор одразу ж пiдвiвся, чемно подякував матерi, а в Лободин бiк навiть не гляну впiй, пiшов собi до тих кашоварiв. Незабаром вiн уже стояв у компанiї, жваво про щось розмовляв з Миколою Баглаєм, що, теж у самих плавках, мокрий ще, звiдкись з'явився бiля студентського казана, привертаючи увагу дiвчат своєю еллiнською статурою.
